ГЛАВА 48

У Прабхупады были, конечно, и другие причины вернуться в Индию, помимо встречи с Индирой Ганди. Свои поездки по центрам Запада он чередовал с пребыванием в этой стране. Он руководил своим Движением, путешествуя из храма в храм, однако большую часть времени (по крайней мере в течение последних пяти лет) он посвящал Индии.

Его грандиозные проекты в Майяпуре и Вриндаване, призванные повысить авторитет Движения сознания Кришны, были еще далеки от завершения, а «Харе-Кришна-Ленд» в Бомбее по-прежнему представлял собой стройплощадку. В отличие от Америки и Европы, где Шрила Прабхупада достигал своих целей, поручая управление ученикам, реализацией индийских проектов руководил он сам. Он вынужден был это делать, иначе его западные ученики становились жертвами обмана и теряли присутствие духа. Необходимость постоянного контроля над ситуацией вынуждала Прабхупаду часто наведываться в Индию.

Кроме того, его тянуло в Индию. Он испытывал глубокое духовное влечение к святым дхамам. Вриндаван был его домом, а Маяпур — местом, где он поклонялся Богу. В городах, подобных Бомбею, Прабхупаду привлекала уникальная возможность общаться со множеством людей и влиять на них. Предстоящая встреча с главой индийского правительства была возможностью, которая редко выпадает в странах Запада.

Ко всему прочему, Индия была местом, где Прабхупада чувствовал себя дома, где он отдыхал душой. Отменяя несколько своих запланированных поездок по городам Соединенных Штатов, он писал ученику: «Я не смог приехать в Атланту, поскольку меня вызвали в Индию по неотложным делам. К тому же столько путешествовать мне затруднительно». Прабхупада иногда называл своим домом Нью-Йорк, Лондон и Лос-Анджелес, а об Америке говорил как о своей родине. Но когда однажды ученик сказал, что Прабхупаде, наверное, лучше в Индии, так как здесь его дом, Прабхупада ответил на это:
— Мой единственный дом — лотосные стопы Кришны.

Как бы то ни было, по какой-то причине или ряду причин Прабхупада оказывал явное предпочтение пребыванию в Индии.

Сурабхи и Мурти показали ему проекты других храмов. Две сестры из Неллора, что в Южной Индии, заинтересовались деятельностью ИСККОН и обещали пожертвовать землю, и теперь преданные работали над планом храмового комплекса, включающего в себя библиотеку и гостиницу. Прабхупада одобрил проект. Здание храма, сказал он, должно быть в традиционном стиле и строго соответствовать описаниям из шастр, тогда как другие здания могли включать в себя элементы современной архитектуры. Кроме того, он посмотрел и одобрил проекты храмов в самом Хайдарабаде и на Фиджи.

Ранним утром следующего дня Шрила Прабхупада вновь позвал к себе Сурабхи и Мурти и опять во всех деталях стал расспрашивать их о различных проектах. Но времени до встречи с премьер-министром оставалось уже не так много, и на следующий день он выехал в Дели.
 

Нью-Дели,
22 августа 1975 года

В 9:15 утра Шрила Прабхупада вместе с несколькими учениками подъехал к резиденции премьер-министра, где их подвергли тщательному досмотру. За два дня до этого был убит премьер-министр Бангладеш, и ходили слухи, что следующей жертвой станет Индира Ганди, поэтому ее резиденция была оцеплена вооруженными людьми. Охранники у ворот заявили, что иностранцев не впустят, пройти может только Шрила Прабхупада. Один часовой открыл ворота, а другой посадил Шрилу Прабхупаду в машину, которая доставила его к парадному входу в резиденцию премьер-министра.

А преданные между тем с беспокойством ожидали у ворот. Обычно Прабхупада везде ходил в сопровождении нескольких учеников. Подобно любящим родителям, его ученики беспокоились о нем, боясь, что ему может понадобиться их помощь.

Мелким, неразборчивым почерком Шрила Прабхупада набросал в блокноте список вопросов, которые хотел обсудить с госпожой Ганди.

Самый насущный вопрос стоял в списке первым: госпожа Ганди должна предоставить европейским и американским ученикам Прабхупады постоянные визы в Индию. Всего несколько недель назад в Майяпуре нескольким преданным-иностранцам было приказано покинуть страну. В течение многих лет Прабхупада обращался за постоянными визами к губернаторам, членам парламента и другим влиятельным людям, с которыми ему приходилось встречаться. Для того чтобы продлить визу еще на полгода, преданным каждый раз приходилось уезжать из страны. Их беспрестанные поездки туда и обратно приносили немалые убытки, а вынужденные перерывы в служении создавали серьезные помехи в работе ИСККОН в Индии. Вот почему Прабхупада хотел, чтобы Индира Ганди разрешила пятистам ученикам-иностранцам постоянно оставаться в Индии.

Другие пункты в списке Шрилы Прабхупады отражали точку зрения священных писаний. Следуя этим указаниям, премьер-министр одухотворила бы свое правление, подобно великим раджарши ведической цивилизации. Это были те же принципы духовного правления, которые он проповедовал всегда и везде. Прабхупада был глубоко убежден в том, что, если главы государств и правительств будут придерживаться их, на земле наступит век мира, процветания и счастья. Индире Ганди импонировала авторитарная форма правления, поэтому ей необходимо было руководствоваться в своих действиях предписаниями Вед. Тогда ее правление будет наиболее эффективным и принесет благо народу Индии.

Правительственный чиновник открыл дверь автомобиля, в котором сидел Шрила Прабхупада, и провел его в дом, прямо в кабинет премьер-министра. Когда Прабхупада вошел в комнату, госпожа Ганди встала ему навстречу. Хотя премьер-министр приняла его любезно и предложила сесть, он сразу понял, что она встревожена и боится за свою жизнь. Она сама призналась в этом и добавила, что сейчас не самое удачное время для встречи. Прабхупада чувствовал, что она предпочла бы вообще не встречаться с ним и приняла его только потому, что уже обещала. То, что она все-таки согласилась, говорило о ее склонности к духовной жизни, однако он понял, что сейчас не время обсуждать с ней задуманную им обширную программу действий.

Госпожа Ганди высоко оценила деятельность Шрилы Прабхупады по всему миру. «Они славные ребята», — ответил Прабхупада и попросил ее помочь с получением постоянных виз. Она согласилась, но снова заговорила о своих тревогах. Вскоре их беседа закончилась, и Шрила Прабхупада удалился.

В конце письма они обещали прислать книги самое позднее к октябрю. Письмо подписали около шестидесяти преданных: «Ваши недостойные слуги из „ИСККОН пресс“». От их имени Рамешвара заявил:

На следующий же день Шрила Прабхупада ответил им из Дели.

21 августа, в День явления Господа Баларамы, Рамешвара прислал Шриле Прабхупаде телеграмму.

Несмотря на то что Шрила Прабхупада уехал во Вриндаван, преданные сумели отправить ему сигнальные экземпляры всех пятнадцати томов ко дню его восьмидесятилетия, 31 августа. Как только Прабхупада вернулся с церемонии, проводившейся в храме, во Вриндаван приехал преданный, который привез последние шесть томов «Чайтанья-чаритамриты».

С наслаждением и чувством глубокого удовлетворения Шрила Прабхупада стал рассматривать новые книги. Ему понравились иллюстрации, и он сразу погрузился в чтение повествований об играх Господа Чайтаньи. Он почувствовал небывалый прилив вдохновения и даже сказал преданным во Вриндаване, что подумывает о том, чтобы отказаться от всех поездок, остаться во Вриндаване и все свое время посвятить переводу книг. Преданные в издательстве ИСККОН так искренне отозвались на его просьбу, что Прабхупаде еще сильнее захотелось ответить им взаимностью. В письме «дорогому Рамешваре и компании» он писал:

Прибыв во Вриндаван, Шрила Прабхупада мгновенно выявил нарушения. Так, он обнаружил, что в гостинице, предназначенной для гостей, а не для преданных, проживают его семейные ученики со своими детьми. Прабхупада сказал, что это неправильно, и семьям было предложено подыскать жилье поблизости или же покинуть Вриндаван. Оказалось, что проблемы есть везде: и с водопроводом, и с канализацией, и с управлением финансами, и с поклонением Божествам, и с чистотой, и с поведением преданных.

Почти каждый аспект храмовой жизни и каждый преданный требовали особого внимания. Даже в малейшем нарушении Прабхупада иногда усматривал суть всех проблем и тотчас говорил об этом. Ученики относились к его словам со всей серьезностью, как если бы те исходили от Самого Кришны, и потому, получив нагоняй, порой чувствовали себя совершенно уничтоженными.

Прабхупада был очень строгим начальником. Говорят, что вайшнав «нежен, как роза, и грозен, как молния», но во Вриндаване Прабхупада был больше молнией, чем розой. Иногда новички воображают, что духовный учитель должен быть всегда умиротворен и доволен происходящим и именно это свидетельствует о его трансцендентном сознании. Однако Шрила Прабхупада проявлял самые разные эмоции — в том числе и гнев.

Согласно «Бхагавад-гите», гнев в своей материальной разновидности (кродха) возникает тогда, когда не удовлетворено вожделение (кама). А значит, истинный садху, который свободен от плотских желаний, не подвержен гневу.

Однако Нароттама дас Тхакур, поэт-вайшнав, утверждает, что и гнев можно использовать в служении Кришне. Шрила Прабхупада в связи с этим вспоминал Ханумана, вечного слугу Господа Рамы. В битве с Раваной и другими демонами, врагами Господа, Хануман обрушил на них всю свою ярость. Рупа Госвами в «Бхакти-расамрита-синдху» тоже говорит, что преданный не должен безропотно сносить поношения в адрес Кришны или вайшнавов и вправе ответить на это, проявляя трансцендентный гнев. Даже Сам Господь Кришна намеренно разжигал гнев в сердце сложившего оружие Арджуны, призывая его вступить в бой. То сражение было божественной лилой, а отказ Арджуны сражаться имел материальную природу.

Среди имперсоналистов и сентиментальных верующих бытует мнение, что садху не должен поддаваться гневу. Когда на фестивале в Дели, в огромном пандале, перед толпой Шрила Прабхупада разгневался на человека, выступавшего против Кришны, многие из присутствующих не поняли этого, а кое-кто даже покинул собрание.

Ученики Прабхупады относились к его гневу с пониманием. И даже приветствовали — теоретически. Но вытерпеть этот гнев было непросто. Духовный учитель должен пробиться через ложное эго ученика, чтобы задействовать этого преданного в чистом служении Богу. Поэтому, когда гуру проявляет гнев, ученику это лишь на пользу. По словам Чанакьи Пандита, к сыновьям и ученикам нельзя проявлять снисхождение — поблажки только портят их.

Однако на этот раз во Вриндаване гнев Прабхупады носил не только воспитательный характер. Того требовали обстоятельства: он очень хотел, чтобы в храме все шло без сбоев. Он надеялся, что ученики достаточно преданы ему, чтобы вынести боль наказания и воспринять его правильно — как милость.

Прабхупада внимательно следил, чтобы ученики посещали утренние программы в храме. Он вызывал к себе президента храма и требовал объяснить, почему некоторые преданные регулярно пропускают эти программы. Ходить на мангала-арати очень важно, говорил он. Посещать их должен каждый. Не меньшее значение Прабхупада придавал пунктуальности. Точное время начала мангала-арати может варьироваться в зависимости от сезона, но оно всегда должно наступать за полтора часа до восхода солнца.

Утренние прогулки Прабхупада планировал таким образом, чтобы вернуться в храм за несколько секунд до открытия алтаря и получить даршан Божеств. Как-то поутру, стоя в окружении преданных перед закрытым алтарем, Прабхупада взглянул на часы.

— Сколько сейчас времени? — спросил он у Акшаянанды Свами.

Зная пунктуальность Шрилы Прабхупады, Акшаянанда ответил:
— Семь часов тридцать минут тридцать секунд.

Прабхупада обреченно покачал головой:
— Как трудно быть брахманом — уже на тридцать секунд опоздали. Почему они так долго одевают Божества?

Акшаянанда объяснил, что на одевание Божеств уходит примерно полтора часа.

— Они просто лентяи, — ответил Прабхупада.

— Шрила Прабхупада, а за какое время это нужно делать?

— Максимум за полчаса.

Акшаянанда поразился — он не знал пуджари, который мог бы уложиться в столь короткое время, — и промолчал.

— А что тут сложного? — уверенно сказал Прабхупада. — Полчаса, самое большее.

Вскоре после приезда Прабхупада обратил внимание, что путь, ведущий к главным воротам, недостаточно чист.

— Почему здесь не убрано? — строго спросил он. — Вы должны наводить здесь порядок до рассвета. Я хочу, чтобы тут было чисто.

Комендантом храма был молодой австралиец английского происхождения Хари-шаури. Он считался ответственным за чистоту, однако большую часть работы делал сам. Узнав о замечании Прабхупады насчет дороги, Хари-шаури твердо решил разобраться с этим. Сразу после окончания мангала-арати он выбегал из храма, выливал на ступени и вымощенную каменными плитами площадку ведро воды и принимался неистово орудовать большой шваброй — так, чтобы к приходу Прабхупады все сияло. К возвращению Прабхупады с прогулки все дорожки вокруг храма были чисты. Шрила Прабхупада ничего больше не говорил по этому поводу, и это было воспринято как хороший знак.

Многих усилий стоило Прабхупаде приучить преданных вовремя звонить в колокол под храмовым куполом, как и звонить в колокол в алтарной комнате. Прабхупаде хотелось, чтобы большой колокол отбивал время каждые полчаса и час. Звонить должен был храмовый сторож, чхаукидар, а Гунарнаве было поручено его контролировать. Но перебои со звоном продолжались неделя за неделей, особенно по ночам, когда чхаукидар имел привычку засыпать.

Шриле Прабхупаде этот нерегулярный звон многое говорил об уровне управления вриндаванским храмом.

— Я сужу о здешнем храмовом руководстве по звону колокола, — дал понять он.

Если ночной сторож спит, а руководство храма не в состоянии выполнить простое требование, разве смогут слаженно функционировать такие сложные комплексы, как храм и гостиница? Акшаянанде Свами и Гунарнаве иногда казалось, что им никогда не справиться с этой проблемой, тем более у них было и без того много обязанностей.

Но Шрила Прабхупада был неумолим. Если колокол не звонил вовремя, запаздывая пусть даже на несколько минут, он тут же требовал выяснить, что случилось. По ночам он был обычно единственным, кто не спал, но, если колокол не звонил, он будил Акшаянанду или еще кого-нибудь и делал им выговор. Как-то раз, в полночь, он поднял Харикешу — секретаря, который сопровождал его в поездках.

— Слышишь? — спросил он.

Харикеша напряг слух.

— Ничего не слышу.

— Точно не слышишь? — повторил Прабхупада.

— Простите, ничего не слышу.

— Вот и я о том же. Пойди разбуди чхаукидара, и пусть он позвонит в колокол!

Харикеша вышел, отправился в темноте к чхаукидару, разбудил его, заставил ударить в колокол, а потом вернулся досыпать. Чхаукидар тоже пошел досыпать.

В половине первого ночи Прабхупада снова позвонил в колокольчик.

— А сейчас ты что-нибудь слышал?

— Нет, Шрила Прабхупада, — ответил Харикеша.

— Тогда иди и разбуди его снова!

Но сделать так, чтобы колокол под куполом звонил вовремя, — этого мало. Нужно, чтобы оба колокола функционировали исправно. Языки тяжелых бронзовых колоколов приводились в движение при помощи веревки. Прабхупада хотел, чтобы тот колокол, который висел в алтарной, звонил непрерывно в течение всего киртана, сопровождающего арати. На то, чтобы организовать это, Гунарнаве потребовалось несколько недель.

С тем колоколом, что под куполом, было особенно много проблем, поскольку его веревка терлась о каменную стену и быстро рвалась. Гунарнава раздобыл веревку потолще, но от этого нарушилась чистота звучания — звук получался каким-то неровным, и Прабхупада сразу же это заметил. Гунарнава повесил цепь — слишком тяжелая. Нейлоновую веревку — порвалась. Достать нормальные материалы во Вриндаване было проблемой, и каждая замена означала новую проволочку, порой до нескольких дней. Задача казалась неразрешимой.

Шрила Прабхупада велел Гунарнаве попробовать установить блок. Но именно этим указанием Гунарнава почему-то пренебрег. Он подумал, что веревка будет слетать со шкива. Кто-то из преданных все же купил блок, но Гунарнава сказал, что от него не будет пользы.

Когда Прабхупада, позвав к себе Гунарнаву, поинтересовался, где блоки, Гунарнава ответил, что велел отдать их обратно в магазин.

— Негодяй! — закричал Прабхупада. — Я прошу купить блоки, а ты отдаешь их обратно!

Гунарнава попросил прощения и тут же сбегал за блоком. Но и он не помог. Тогда Гунарнаву осенила идея использовать кронштейн с отверстием. На следующее утро, выйдя из комнаты, Прабхупада проследовал к фасаду храма, чтобы проверить колокол. Для Гунарнавы и других вся эта ситуация становилась уже невыносимой.

— Давайте-ка послушаем колокол, — велел Прабхупада.

Один из преданных, изо всех сил натягивая веревку, стал бить в колокол.

— Нет, не годится, — заключил Прабхупада.

Гунарнава показал ему деревянный кронштейн с отверстием, и Прабхупада подумал, что идея неплоха. Гунарнава даже попытался улучшить работу этого устройства, смазав отверстие, и на какое-то время это даже помогло. Однако затем веревка вновь оборвалась.

Однажды утром Гунарнава пригласил Прабхупаду посмотреть на новую витрину с книгами. Искренне стараясь порадовать Прабхупаду, преданные разместили витрину с полками прямо внутри главного входа в храм, снабдив ее встроенной подсветкой и прилавком.

Демонстрируя Шриле Прабхупаде книжную витрину, управляющие храмом торжествовали. Подсветка работала, книги были аккуратно расставлены. Гопала-Кришна, секретарь Джи-би-си по Вриндавану, который также присутствовал при осмотре, высказал мнение, что храм — превосходный и что все теперь идет гладко. Вслед за ним Акшаянанда Свами, Гунарнава и другие стали наперебой расхваливать достоинства витрины. Вдруг Шрила Прабхупада, все это время молчавший, неожиданно вспылил:

— Вы говорите, что все замечательно, но я-то вижу, что все никуда не годится! Вон, смотрите! — и он ударил тростью о пол, а затем поднял ее, указывая вверх.

— Я преодолел десять тысяч километров, чтобы ткнуть вас носом в птичье гнездо?

Преданные задрали головы и действительно увидели в люстре большое птичье гнездо с торчащей соломой. До сих пор его никто не замечал, хотя выглядело оно грязным и некрасивым.

Как-то раз Шрила Прабхупада собрал у себя управляющих. Жалуясь на непомерные траты во Вриндаване (а теперь — и в Бомбее, где строительство только начиналось), он требовал от них практических решений, а не эмоций.

— Вы проматываете деньги здесь, — говорил он, — а Саурабхи — там. Как это остановить? Что вы предпримете?

Никто не знал, что ответить. Воцарилось долгое молчание.

— Обретем сознание Кришны, — наконец подал голос Акшаянанда.

“An impractical suggestion!” Prabhupāda exclaimed.

— Непрактичное предложение! — громко отрезал Прабхупада. Акшаянанда Свами постоянно ждал «удара молнии», но это ничуть не умаляло его желания общаться со Шрилой Прабхупадой. На одной из утренних прогулок Прабхупада заметил, что климат во Вриндаване очень суров, как летом, так и зимой, когда холоду порой сопутствуют дожди.

— Но, Прабхупада. — сказал Акшаянанда, — даже если с неба хлынут потоки испражнений, мочи, гноя и крови, мы ведь все равно должны остаться во Вриндаване?

Шрила Прабхупада озорно улыбнулся:
— О, а что — обещают?

Преданные расхохотались.

— Правда, — подтвердил Прабхупада, не сбавляя шага, и, немного погодя, добавил — Только не пытайся свести посещение туалета к одному разу в день.

— Ачнха! — удивился Акшаянанда.

Шрила Прабхупада улыбнулся:
— Думаешь, что если ты испражняешься раз в день, значит, ты йог?

Это не к добру, — подумал Хари-шаури. — Духовный учитель впервые зовет меня к себе, да еще и по такому неприятному вопросу.

Прабхупада не стал сразу отчитывать Хари-шаури, а попросил сначала изложить собственную версию случившегося. Благодарный за эту возможность, Хари-шаури начал свой рассказ. Когда он дошел до того момента, когда старик пожелал обратиться к кому-то из храмового начальства, а он, Хари-шаури, отрекомендовался ему комендантом, Шрила Прабхупада его прервал.

— Хм-м. — он пронзил ученика взглядом. — Комендант храма не значит верховный главнокомандующий. И откуда ты взял, что перед Божествами нельзя есть прасад?

Хари-шаури не смог вспомнить точно и смущенно пробормотал:
— По-моему, я прочел это в одной из ваших книг, Шрила Прабхупада.

— Хм-м, — Прабхупада снова взглянул на него.

Он понимал, что ученик допустил ошибку по невежеству. Он не так давно приехал в Индию и не сознавал, к каким серьезным последствиям могут привести его поступки. Вообще говоря, учитывая тонкости в отношениях между преданными ИСККОН и жителями Вриндавана, Хари-шаури должен был стерпеть оскорбление. Это была ошибка по невежеству, но невежество не может служить оправданием.

— Это серьезное оскорбление, — сказал Прабхупада. — Он пойдет и расскажет людям, что иностранцы вышвырнули его из храма. Это никуда не годится.

Прабхупада сурово посмотрел на Хари-шаури:
— Узнай, где он живет, и приведи его сюда. Уговори его вернуться.

Хари-шаури сбился с ног, весь день разыскивая молодого бенгальца, который, предположительно, остановился в одной из гостиниц Матхуры. Но поиски ни к чему не привели. Расстроенный, он вернулся в храм, и в храме к нему тотчас же прибежал преданный, сказать, что Прабхупада зовет его к себе.

«О, нет, — подумал Хари-шаури. — Теперь-то мне уж точно несдобровать...»

Комната Шрилы Прабхупады была полна народу.

— Этот юноша сам пришел, — сказал Прабхупада, и, посмотрев вокруг, Хари-шаури вдруг увидел среди гостей молодого бенгальца.

— Харе Кришна, — сказал юноша и улыбнулся. Они обнялись и стали извиняться друг перед другом.

— А теперь угости его, — велел Прабхупада Хари-шаури, указывая на стоящую на полу корзину с фруктами. Покончив с этим делом, он продолжил проповедовать собравшимся гостям. Неприятность была улажена, но лишь благодаря Прабхупаде, который изменил сердце юноши и нашел выход из опасной ситуации.

— Она одна должна за всем следить? — сказал Прабхупада.

Замечание было далеко не таким суровым, как иные замечания Прабхупады в адрес руководства храма, но Дайви-Шакти восприняла эти слова как указание быть намного более внимательной к мелочам в своем служении.

В обязанности Кишори также входило в полдень приносить для Шрилы Прабхупады гирлянду. Чтобы гирлянда была прохладной, Кишори сбрызгивала ее водой. Два дня Прабхупада ничего не говорил, но на третий не выдержал:
— Забери эту гирлянду. Зачем ты брызгаешь на нее водой? Это очень неприятно.

Еще один преданный, Вишала, завел обычай, который казался другим довольно странным. Он вставал у ворот и, когда Шрила Прабхупада шел мимо, начинал громко декламировать санскритские стихи. Как-то утром Прабхупада подошел к воротам в грозном расположении духа, а Вишала, по своему обыкновению, выступил навстречу, громко читая стихи.

— Почему бы тебе не заняться чем-нибудь полезным? — сказал Прабхупада. — Убери-ка эту лужу!

То же происходило и во всех остальных департаментах храма. Даже садясь в машину, Прабхупада спрашивал преданных:
— Вы регулярно ее смазываете? Ухаживаете, как положено?

Постоянные разъезды, сказал Шрила Прабхупада, становятся для него все более и более обременительными. Такова была одна из причин его возвращения в Индию. Но это вовсе не означало, что теперь он будет сидеть на одном месте. Если он перестанет путешествовать, его Движение утратит жизнеспособность. Поэтому он собирался путешествовать и дальше, невзирая ни на какие трудности. Ученики со всех концов света постоянно просили его приехать, и вот недавно Пушта-Кришна Свами пригласил его посетить Южную Африку. Заручившись согласием Прабхупады, Пушта-Кришна тут же запланировал на октябрь большую трехнедельную программу из десяти праздников и других мероприятий в Дурбане и Йоханнесбурге.

Прабхупаду просили приехать также преданные с Маврикия, где преобладало индусское население. Они писали, что с ним хочет встретиться сам премьер-министр. Прабхупада принял их приглашение. Он покинул Вриндаван и отправился в Африку с короткими остановками в Дели, Ахмедабаде и Бомбее.
 

Маврикий,
1 октября 1975 года

Сбросив с себя бремя административных хлопот, Прабхупада теперь мог вволю проповедовать всем, кому это будет интересно. Знакомство с прессой и правительственными чиновниками Маврикия прошло довольно успешно, хотя большинство вопросов на публичных программах обнаруживали отсутствие у гостей искреннего интереса к духовному знанию.

— Насколько необходимо быть вегетарианцем?

— А правда, что душа находится в третьем глазу?

— Вы кажетесь чересчур категоричным. Неужели вы нисколько не сомневаетесь в своей философии?

Но в целом люди были весьма почтительны и видели в Прабхупаде выдающегося человека и признанного духовного лидера. Его визит на Маврикий продлился неделю.
 

Дурбан
5 октября, 1975

Это был первый визит Прабхупады в Южную Африку. Уже два года местные преданные пытались добыть ему визу, однако правительство относилось к иностранным миссионерам с опаской. Бюрократическая волокита затянулась на месяцы. Преданным даже пришлось послать чиновникам несколько книг Прабхупады для ознакомления.

Каждый вечер в течение недели Шрила Прабхупада давал публичные лекции. Аудитория каждый раз насчитывала не менее тысячи слушателей, в основном индийцев, хотя и белых приходило немало. После лекции в Университете Дурбан-Уэствилл один из преподавателей попытался подвергнуть сомнению сказанное Прабхупадой.

— Ведь это всего лишь представления индусов! — заявил он.

Прабхупада снова и снова пытался объяснить, что принципы сознания Кришны универсальны и научны, но оппонент стоял на своем. Ректору университета, доктору С. П. Оливеру, выступление Прабхупады понравилось, и после лекции между ними состоялась продолжительная беседа.

— Мне думается, вы во многом правы, — начал доктор Оливер, — но из всей сегодняшней аудитории лишь очень немногие поняли то, что вы хотели до них донести, — что духовное знание научно.
 

Йоханнесбург,
12 октября 1975

Прибытие Шрилы Прабхупады в аэропорт Йоханнесбурга было для Южной Африки зрелищем доселе невиданным: белые люди кланялись индийцу! Преданные арендовали для Прабхупады желтый «мерседес-бенц» и, не встретив никаких возражений, припарковали его в месте, предназначенном для машин государственных чиновников и других высокопоставленных лиц. Когда Шрила Прабхупада вышел в вестибюль, преданные осыпали его лепестками цветов, а несколько молодых европейцев из толпы склонились перед ним. Впечатленные всем этим зрелищем, полицейские отдали Шриле Прабхупаде честь и почтительно открыли перед ним дверь, ведущую к его «мерседесу».

В Йоханнесбурге, как и в Дурбане, лекции Прабхупады имели большой успех. Он очень хотел, чтобы на этих программах распространялись его книги, и даже подходил к книжным киоскам, чтобы спросить у учеников, как идет торговля. Ему хотелось, чтобы книги брали не только индусы, но и европейцы.

Прабхупада резко выступал против расовой дискриминации, однако, в отличие от Махатмы Ганди, которого в Южной Африке даже арестовали за смелые высказывания, Прабхупада всегда ссылался на священные писания.

— Что это еще за деление на черных и белых? — возмущался он. — Это абсурд. Это подход, основанный на отождествлении себя с телом.

В Южной Африке подобные высказывания вполне могли расцениваться как провокационные, однако слушатели по достоинству оценили выступление Шрилы Прабхупады, понимая, что говорит он исключительно с духовных позиций.

Риддха, один из южноафриканских учеников Прабхупады, спросил у него в частной беседе, как быть с проявлениями расизма в Йоханнесбурге.

— Есть только один способ, — ответил Прабхупада, — массовая харинама-санкиртана.

На вопрос Риддхи об организации сельскохозяйственной общины он ответил:
— Не стремитесь так в деревню. Проповедуйте в городах.

Он был очень доволен тем, чего достигли его ученики в Южной Африке за столь короткий срок.

Пока Прабхупада был в Йоханнесбурге, Рамешвара и его команда передали ему два тома Пятой песни «Шримад-Бхагаватам», тем самым сдержав свое слово. Шрила Прабхупада взял эти книги с собой на лекцию в одном из университетов и, зачитывая из них цитаты, стал рассказывать слушателям о наставлениях Господа Ришабхадевы, начав со стиха, в котором Ришабхадева призывает Своих сыновей не растрачивать жизнь на чувственные удовольствия.
 

Маврикий,
24 октября 1975

Прабхупада приехал на Маврикий, чтобы встретиться там с премьерминистром страны. В качестве дружественного жеста премьер-министр предоставил Шриле Прабхупаде на время его пребывания на острове машину с шофером. В один из дней Прабхупада решил отправиться на прогулку за город. Когда он уже было собрался сесть в машину с правой стороны, Пушта Кришна Свами попросил:
— Шрила Прабхупада, сядьте, пожалуйста, с другой стороны. Так безопаснее.

Прабхупада перешел на другую сторону. С полчаса они ехали по живописной местности, мимо полей сахарного тростника, затем дорога пошла в горы, возвышавшиеся на океанском побережье. В одном месте они остановились и немного прошлись по краю утеса, нависшего над морем. Когда они вернулись к машине, Брахмананда Свами открыл дверь с правой стороны, но Прабхупада сказал: «Нет, с другой стороны безопасней», повторяя слова Пушта Кришны.

Через несколько минут из-за поворота внезапно показался «фольксваген», который мчался по той же самой полосе на черный «ситроен» Прабхупады. Прабхупада сидел за Пушта Кришной, а Брахмананда — за шофером. За секунду до появления «фольксвагена» Шрила Прабхупада уселся на сиденье, поджав под себя ноги, упер трость в пол и оперся на нее.

Увидев летящий на них «фольксваген», шофер затормозил и свернул влево, но «фольксваген» повернул в ту же сторону. Обе машины столкнулись лоб в лоб. Пушта Кришна ударился головой о ветровое стекло и пробил его. Шофер тоже ударился головой о стекло, его лицо заливала кровь.

Шрила Прабхупада с окаменевшим лицом продолжал сидеть на заднем сиденье. Брахмананда в шоке неожиданно обнял Прабхупаду, словно хотел защитить его, хотя опасность уже миновала.

Затем Брахмананда выскочил из машины, чтобы остановить кого-нибудь из проезжавших мимо водителей. Пушта-Кришна вылез и открыл заднюю дверцу. Он увидел, что лицо у Шрилы Прабхупады все в кровоподтеках, нога кровоточит, а вокруг рассыпаны осколки стекла. Прабхупада молчал. Внезапно Пушта Кришна понял, что разбитая машина стоит прямо на повороте — положение весьма опасное. Он вышел на дорогу и встал рядом с Брахманандой, чтобы предупредить водителей и по возможности кого-нибудь из них остановить.

«Ситроен» и «фольксваген» были разбиты всмятку, мужчина и женщина, ехавшие в «фольксвагене», ранены. Вскоре остановилось несколько машин, раненым оказали помощь, после чего Прабхупада и преданные пересели в одну из машин и поехали обратно в храм.

Харикеша уже начал волноваться, недоумевая, почему Шрилы Прабхупады так долго нет, и тут совершенно неожиданно Прабхупада вошел какой-то деревянной походкой, не говоря ни слова. Увидев, что все трое ранены, Харикеша воскликнул:
— Боже мой! Что случилось? Что случилось?

Но Шрила Прабхупада все так же молча прошел к себе и сел. Один из преданных принес бинты, чтобы перевязать самые заметные раны: подбородок, руку и ногу Прабхупаде, а также голову Пушта Кришне и Брахмананде.

С момента аварии Шрила Прабхупада не проронил ни слова. Наконец он заговорил:
— Асанн апи клеш́ада а̄са дехах̣. — и тут же перевел: — «Как только мы получаем материальное тело, на нас сразу же обрушивается множество неприятностей». Мы спокойно сидели в машине, и вдруг — авария.

Он вкратце рассказал обо всем, что произошло, а Брахмананда Свами вспомнил, как перед самой аварией Прабхупада оперся на свою трость и благодаря этому избежал более серьезных ранений.

— Возьмите немного камеди и куркумы, — сказал Прабхупада, — смешайте их с небольшим количеством щелока и разогрейте.

Так Прабхупада снова заговорил — цитируя «Бхагаватам» и давая практические медицинские советы. Но преданные все еще были напуганы происшедшим, и Прабхупада попросил их устроить киртан. Кришна спас их, сказал он. Учитывая, что обе машины разбились всмятку, ранения были, в общем-то, пустяковые.

Прабхупада восседал, как герой битвы (раны у него на теле в трех местах смазали желтой мазью), а Харикеша читал вслух из «Чайтанья-чаритамриты» — «Уход Харидаса Тхакура».

Затем Шрила Прабхупада заговорил об опасности путешествий и о том, целесообразно ли для него так много ездить. Его миссия — перевод «Шримад-Бхагаватам» и другой вайшнавской литературы — слишком важна для него, чтобы он мог позволить себе рисковать жизнью, разъезжая на автомобилях. Раньше он хотел посетить Найроби и только после этого вернуться в Бомбей, но теперь решил не ездить туда. Он сказал, что вообще не хотел уезжать из Бомбея, но, поскольку преданные в Африке организовали так много разных мероприятий, ему пришлось поехать. Авария, по-видимому, была знаком, указывающим на то, что ему нужно возвращаться в Индию.

На следующее утро Прабхупада, как обычно, вышел на утреннюю прогулку. Он только слегка прихрамывал на левую ногу. Брахмананда Свами и Пушта-Кришна Свами ковыляли следом. Он снова заговорил с учениками о том, стоит ли ему ехать в Найроби или лучше вернуться в Индию. Чьявана, президент ИСККОН в Найроби, настаивал на том, чтобы Прабхупада все-таки поехал туда. Преданные ждут его, сказал он, и уже договорились о нескольких программах с его участием. Если Прабхупада не приедет сейчас, они его еще долго не увидят. Другие же категорически отвергали саму мысль о том, чтобы просить Шрилу Прабхупаду продолжать поездку теперь, когда он получил травму; Прабхупада должен ехать прямо в Бомбей.

Прабхупада выслушал обе стороны. Соображение о том, что он огорчит преданных в Найроби, подействовало на него сильнее, чем доводы о необходимости оправиться после аварии. Он решил ехать в Найроби.

Однако, пробыв в Найроби всего несколько дней, Прабхупада снова заторопился в Индию. Ему сообщали о неурядицах в бомбейском храме, о воровстве стройматериалов с его участка в результате сговора рабочих, кладовщика и чаукидаров. Когда Шрила Прабхупада услышал об этом, он так расстроился, что прекратил переводить. Он перестал даже есть. За тысячи километров от Бомбея Прабхупада ощущал боль острее, чем находившиеся там преданные. Многие из них даже не подозревали о том, что их стройматериалы разворовывают. Когда Брахмананда Свами спросил Прабхупаду, почему он ничего не ест, тот ответил; — Как я могу есть, когда меня обворовывают?

Бомбей,
1 ноября 1975

Самолет Шрилы Прабхупады прилетел из Найроби в Бомбей в час ночи. Несмотря на столь позднее время, у храма его встречали самые активные из почетных членов Общества, его ученики и даже некоторые жильцы домов, стоявших на участке. Они проводили Прабхупаду до дверей его комнаты; Прабхупада подтвердил, что авария была серьезной, и даже показал шрам на колене. Он сказал, что рад вернуться в Бомбей. В письме из Бомбея он писал:

Шрила Прабхупада называл отделение ИСККОН в Бомбее своим офисом. Он тут же взялся за дело. Он уволил инженера, обвинив его в халатности, простоях и краже строиматериалов. Сначала Прабхупада не хотел договариваться ни с одной из строительных компаний. Он решил, что строительством должен руководить Саурабхи, который разделит работу между разными субподрядчиками. Однако эта система себя не оправдала.

Шрила Прабхупада хотел изменить ее, но не знал, с чего начать.

— Мы пришли в сознание Кришны для того, чтобы жить в вечном блаженстве, — сказал он Саурабхи, — но вместо вечного блаженства я пребываю в вечном беспокойстве.

Он обратился к Саурабхи, Гирираджу и другим с просьбой что-нибудь предпринять.

Вскоре после этого один из почетных членов Общества, господин Г. Л. Раджеха, строитель, посетил место будущего храма, а потом, придя в комнату к Шриле Прабхупаде, сказал ему, что храм и гостиницу можно без труда закончить за шесть месяцев. Тогда Прабхупада обрушился на Саурабхи, который утверждал, что шести месяцев недостаточно.

«Теперь я останусь ни с чем, — подумал Саурабхи, — я потеряю свое служение».

Затем другой почетный член Общества, господин Ом Пракаш Дхир, главный инженер в ЕСС (самой крупной и самой авторитетной строительной компании Индии), пришел на воскресный пир и заодно осмотрел стройку. Ужаснувшись низкому качеству работ, он заявил, что через два-три года здесь все развалится.

Гирираджа воодушевила идея заключить договор с крупнейшей и самой опытной строительной компанией Индии. Он поговорил с Прабхупадой, который проявил к этому большой интерес. Саурабхи сначала обиделся, решив, что у него отбирают работу, но после встречи с господином Дхиром тоже загорелся новой идеей.

Контракт с Е.С.С. был подписан, господин Дхир представил график работ, строительство было разбито на этапы, и в графике были указаны сроки окончания каждого из этапов. Шриле Прабхупаде понравился их профессиональный подход к делу, хотя затраты на строительство, конечно, возросли. Зато теперь можно было надеяться, что работа будет выполнена на высоком профессиональном уровне и в сжатые сроки, а это было самое важное.

В Бомбее Прабхупада оставался до конца ноября. Строительство шло быстро. Они могут себе позволить не экономить на мелочах, объяснял он Саурабхи. Храм должен стать таким чудесным бриллиантом, чтобы взглянуть на него приезжали люди со всей Индии. На стройке во Вриндаване Прабхупада недоумевал: «Зачем так дорого? Нельзя ли попроще?» Зато теперь он спрашивал: «А почему не дороже?» Мраморный храм должен поражать воображение богатством и красотой. Отель должен быть высшего класса, с прекрасно обставленными номерами и отличным рестораном. А концертный зал с системой кондиционирования воздуха будет одним из лучших в Бомбее.

— Почему полы не мраморные? — спросил Прабхупада о номерах в отеле.

— Это обойдется слишком дорого, — ответил Саурабхи.

— О деньгах можешь не беспокоиться, — сказал Прабхупада. — Можно положить на пол мрамор? Тогда так и сделай.

Саурабхи сделал, но попытался сэкономить на полах в коридорах и положил там дешевый камень тускло-серого цвета. Прабхупада, увидев это, остался недоволен. Он сказал, что следует взять камень поярче или положить плитку из мраморной крошки.

Когда президент денверского храма ИСККОН спросил в письме, можно ли преданным открыть ювелирное дело, Шрила Прабхупада ответил отрицательно.

Прабхупада считал, что с помощью распространения книг можно финансировать не только строительство храма в Бомбее, но и гораздо более амбициозный проект в Майяпуре. Распространение книг — это хороший бизнес и самая лучшая форма проповеди. Такова была формула Прабхупады: американские деньги плюс духовная культура Индии. Он хотел, чтобы Рамешвара строил санкиртану в США на этом принципе.