ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Перез несколько дней пути лесные тропинки вывели Пандавов и Дхаумью на широкую, мощенную камнем дорогу, ведущую в Панчалу. Странники зашагали по ней и вскоре поравнялись с группой брахманов. Увидев Пандавов, брахманы поприветствовали их и спросили:
— Кто вы и куда держите путь?

Юдхиштхира ответил, что они, пятеро брахмачари — юношей, соблюдающих обет безбрачия и проходящих обучение у своего наставника, — идут вместе с ним из Экачакры. Брахманы стали уговаривать братьев отправиться вместе с ними на сваямвару Драупади:
— Присоединяйтесь к нам, — приглашали они. — Мы все идем в Кампилью. Щедрый царь Друпада будет раздавать брахманам несметные богатства в честь своей божественной дочери.

В очередной раз Пандавы услышали рассказ о необыкновенном рождении и удивительной красоте Драупади, а также о подробностях приближающейся сваямвары. По словам брахманов, праздник будет отмечать вся Кампилья. На него соберутся актеры, певцы, танцовщицы и рассказчики древних ведических историй. Богатыри-борцы будут меряться силой, а ловкие атлеты — показывать невероятные трюки. Гостям предложат горы лучшей еды, а изысканные напитки будут литься рекой. В последний день праздника Драупади выберет себе мужа среди царей и царевичей, съехавшихся со всех концов света. Брахманы поведали Пандавам, что, по слухам, Друпада поставил перед соискателями руки его дочери очень непростую задачу. Цари, собравшиеся для участия в состязании, как ожидается, тоже будут раздавать щедрые пожертвования брахманам в надежде обрести удачу и одержать победу в сваямваре.

Показывая на небогатую одежду Пандавов, брахманы со смехом продолжали:
— Глядишь, и вы, ребята, сможете получше принарядиться. Идемте с нами. Получите все, что вам надо, а потом пойдете своей дорогой или же с нами вернетесь.

Так брахманы приглашали пятерых братьев к ним присоединиться.
— Кто знает? — говорили они. — Вы, ребята, красивы, как боги. Что, если царевна выберет одного из вас?

Указывая на Бхиму, они качали головами:
— Этот богоподобный юноша силен, как удар молнии. Бесспорно, его ожидает большая награда, если он вступит в состязание борцов.

Юдхиштхира, улыбнувшись, согласился:
— Хорошо, мы отправимся с вами в Кампилью. Идите вперед, а мы за вами.

Странники продолжили свой путь. Днем они шли, а на ночь останавливались в придорожных лесах или на берегах озер. Ласковыми речами и приятным обращением Пандавы очаровывали каждого, кто встречался им в пути, но сами оставались при этом неузнанными. Приблизившись к окраине Кампильи, они решили не заходить в город, а остановиться неподалеку, в соседней деревушке, и, обойдя несколько домов, нашли наконец приют в доме одного горшечника. Остановившись в этой деревне, братья, как и в Экачакре, стали жить подаянием. От местных жителей они узнали, что сваямвара должна состояться через несколько дней. Царь поставил очень жесткие условия перед теми, кто желал завоевать Драупади. На вершине высокого шеста была закреплена небольшая мишень, а под ней вращался диск с единственным маленьким отверстием. Чтобы попасть в мишень, стрела должна была пройти сквозь отверстие в тот момент, когда оно поравняется с целью. Для стрельбы царь выбрал особый лук, который даже поднять не каждому было под силу. Выдержать испытание и завоевать руку божественной Драупади смог бы лишь действительно выдающийся воин.

Арджуна воодушевился. Он стал молиться Кришне, прося предоставить ему возможность поучаствовать в состязании. По словам Вьясадевы, царевне суждено было стать женой одного из Пандавов, и это позволило бы братьям заручиться поддержкой могущественного Друпады, который стал бы тогда их другом и союзником. В будущем такой союз мог бы принести немалую пользу. Арджуна с нетерпением ждал дня сваямвары.

Приготовления к предстоящей церемонии поражали своим размахом. Вокруг арены были возведены мощные стены из песчаника, в которых было сто ворот, отделанных золотом и драгоценными камнями. Эти ворота были достаточно широки, чтобы пропустить толпы зрителей. Внутри плавно спускались к центру ристалища террасы, сделанные из коралла и лазурита. В передних рядах расположились сотни усыпанных самоцветами тронов, предназначенных для царственной публики. Прибывших на сваямвару монархов ожидали белые дворцы, специально для них выстроенные царем вокруг ристалища. Эти многоэтажные здания были похожи на окутанные облаками пики великой горы Кайлаш. На окнах дворцов красовались золотые решетки, стены были усыпаны бриллиантами и изумрудами, а мраморные полы устланы дорогими коврами.

И вот наступил день сваямвары. Первыми на арену были приглашены цари. Войдя через северные ворота, они заняли места на золотых тронах. Появление монархов было встречено ревом тысяч труб и громом тысяч барабанов. Затем через восточные ворота на арену один за другим стали выходить риши, сиявшие, как солнце. Террасы, утопавшие в бессчетных венках и гирляндах, стали постепенно заполняться жителями Панчалы. Реки празднично одетых людей растекались по террасам, наполняя ристалище шумом, подобным рокоту океана. Аромат черного алоэ и благовонного ладана волнами разливался над публикой, рассаживающейся по своим местам.

Пандавы взошли на трибуны с толпой брахманов и, никем не замеченные, заняли места среди них. Окинув взглядом арену, они увидели во главе собравшихся царей Дурьйодхану и сотню его братьев, окружавших его, словно звезды — сияющую планету. Бхима почувствовал, как закипает в нем гнев, но Юдхиштхира строгим взглядом сдержал брата. Нельзя им было обнаруживать себя — не пришло еще время.

Началось празднество. Актеры и танцовщицы развлекали публику всевозможными представлениями. Брахманы совершали огненные жертвоприношения. Друпада раздавал пожертвования. Так продолжалось пятнадцать дней, и с каждым днем публика прибывала и прибывала. Немало поражены были Пандавы богатством Друпады. Царь Панчалы раздавал брахманам горы золота и драгоценностей. Пандавы же, хоть и были одеты брахманами, не ходили за пожертвованиями, а оставались на своих местах и ожидали того дня, когда должна была появиться Драупади.

На шестнадцатый день царевна, облаченная в сверкающие желтые шелка и украшенная бриллиантовыми ожерельями, вышла наконец на арену. В руках она держала золотой поднос со свадебной гирляндой, которую ей предстояло надеть на шею тому, кто успешно пройдет испытание, устроенное ее отцом. Под нежные и мелодичные звуки флейты, барабанчика и вины Драупади прошла к своему месту рядом с отцом. Увидев ее красоту, цари и царевичи вскочили с мест, потрясая оружием.

— Я завоюю царевну!

— Никто не сравнится со мной в силе и доблести!

— Драупади будет моей! — громко хвастались они друг перед другом.

 

Толпа царевичей волновалась, словно океан в бурю. Уязвленные богом любви, поднимались они один за другим и похвалялись своей силой. Бросая друг на друга ревнивые взгляды, они хлопали себя по плечам и размахивали луками и мечами, похожие на стадо гималайских слонов, обезумевших от страсти в пору гона.

Колесницы богов, ведомые стражами четырех частей света — Ямараджей, Индрой, Куверой и Ваю, — парили над ареной. Сиддхи, чараны, наги, рудры, дайтьи, данавы и гухаки собрались под куполом небес, желая стать свидетелями устроенных Друпадой жертвоприношения и состязания, во время которого Драупади должна была выбрать себе мужа. Великие риши с Нарадой, Ангирой и Парватьей во главе стояли в небе посреди богов, похожие на яркие солнца, взошедшие одновременно.

Увидев прекрасное смуглое лицо Драупади, пятеро братьев Пандавов почувствовали, будто сердца их пронзили острые стрелы. Поднявшись с мест, во все глаза смотрели они на изящную фигуру царевны, как шла она плавной поступью к своему отцу и как села рядом с ним. А на другой стороне арены, где расположились Ядавы из Матхуры, сидел Кришна. Заметив стоящих Пандавов, Он пригляделся к ним получше и сказал, обернувшись к Балараме:
— Сдается Мне, что вон те пять мужчин — Пандавы.

Легким кивком головы Кришна указал на братьев:
— Ходили слухи, будто Наши двоюродные братья остались живы после пожара в Варанавате. Очевидно, что так оно и есть. А Ты как думаешь, Рама?

Баларама пристально вгляделся в пятерых брахманов, выделявшихся ростом и мощным телосложением. Сомнений не было: это сыновья Кунти. Он с улыбкой повернулся к Кришне, и тот улыбнулся Ему в ответ, но о Своем открытии Они никому не сказали.

В тот момент взоры всех царевичей были прикованы к Драупади и ее отцу. Пандавов же, стоявших совсем рядом, никто не заметил. Друпада махнул рукой, и царевичи сели, кусая губы от гнева и ревности друг к другу. Небесные цветы посыпались из облаков, и тут же ристалище наполнилось звуками раковин и барабанов. Словно золотое древко, что поднимают в честь Индры, встал брат Драупади Дхриштадьюмна. В тишине, охватившей ристалище, огласил он имена всех присутствующих царей и царевичей. Первыми назвал он царевичей из Хастинапура, затем тех, кто прибыл из Матхуры, а потом и всех остальных, съехавшихся из сотен стран и областей.

Взяв сестру за руку, Дхриштадьюмна громовым голосом провозгласил:
— Эта царевна достанется сегодня тому, кто попадет в установленную нами цель.

Царевич указал на огромный лук, лежащий на золотом столе:
— Вот лук и стрелы, которыми вы должны будете воспользоваться. Я заявляю перед всеми: тот, чья стрела пройдет через отверстие и поразит цель, получит руку Драупади. Этот подвиг под силу только человеку благородного происхождения и великой доблести.

Дхриштадьюмна вернулся на свое место рядом с отцом. По знаку Друпады жрец зажег жертвенный огонь, возвещая открытие церемонии. Тысячи брахманов огласили арену чтением ведических молитв. Друпада оглядел собравшихся царевичей. Нет, никто из них не производил впечатления. Среди этих горделивых монархов он не увидел подходящей пары для своей дочери. Царь думал об Арджуне. О, если бы этот царевич был жив! До него дошел слух, что Пандавы спаслись из пожара, только где они теперь? Лишь воин, равный в своем мастерстве Арджуне, мог выдержать испытание. Друпада недаром поставил такие трудновыполнимые условия. Он знал, что выполнить их сможет только Арджуна, и потому надеялся, что Пандав появится и примет вызов. Обещал ведь Друпаде Яджа, проводя свое жертвоприношение, что, рожденная из огня, его дочь станет женой Арджуны. Разве могут слова риши не сбыться? Друпада смотрел с волнением, как цари и царевичи, вызываемые по имени, по очереди выходили на арену, чтобы испытать свою силу и сноровку.

Теплые солнечные лучи играли на коронах и золотых серьгах царей и царевичей, когда они один за другим величественной поступью подходили к заветному луку. Но даже поднять колоссальное оружие им удавалось лишь после немалых усилий. Справившись с этим и в конце концов поставив лук прямо, они сталкивались с новой задачей — согнуть его и натянуть тетиву. Но об этом нечего было и мечтать. Лук едва-едва поддавался их усилиям, но потом вновь резко распрямлялся. Царевичи теряли равновесие и падали, набивая синяки да шишки, их гирлянды рассыпались, а короны сваливались с головы и катились по земле. Дождавшись очереди, царевичи выходили вперед и, испытав позор и унижение, возвращались к своим изящным золотым тронам, поправляя на ходу сверкающие украшения. С трудом переводя дыхание, царевичи молча садились на свои места, качая головой, а от их пылких надежд не оставалось и следа.

Но вот подошла очередь Карны. Глядя, как он шагает к луку, словно золотая гора, сошедшая на арену, Пандавы подумали было, что цель уже поражена и царевна завоевана. Однако, стоило ему подойти к луку, Драупади поднялась с места и объявила громким голосом:
— Я никогда не выйду замуж за сына колесничего.

Зная, что Карна был сыном Адхиратхи, старшины сутов, основным занятием которых было вождение колесницы, Драупади воспользовалась своим правом и лишила его возможности пройти испытание.

Карна густо покраснел и нервно рассмеялся. Несколько мгновений он стоял, обратив взор к солнцу, затем повернулся и зашагал назад, в гневе скрежеща зубами, но не проронив, однако, ни слова.

Следующим был Шишупала, могучий царь страны Чеди. С большими усилиями согнул он лук дугой, но, когда попытался натянуть тетиву, не удержал его. Лук вырвался из рук царя, отбросив его на землю, где тот пролежал плашмя несколько мгновений, пока не собрался с силами и не вернулся на свое место, побежденный. Вслед за ним попытать удачу вышел Джарасандха, владыка страны Магадхи, державший в страхе самих богов. Он согнул лук и держал его одной рукой, другой пытаясь надеть тетиву. И опять вырвался лук, бросив царя на колени.

Видя слабость монархов, Дурьйодхана лишь презрительно усмехался и, когда подошла его очередь, гордо вышел вперед. Зрители замерли в ожидании, глядя на то, как правитель Хастинапура поклонился Друпаде. Царь слегка кивнул, и Дурьйодхана поднял лук. Ловко натянув тетиву, наложил он на нее одну из златоперых стрел, внимательно прицелился, и — выпустил стрелу. Взлетела она и, пройдя вращающееся отверстие, устремилась к цели, но прошла рядом на расстоянии волоса. В гневе отбросил царевич лук в сторону и вернулся на свое место.

Зная о том, что Драупади суждено было выйти замуж за Арджуну, никто из царей Ядавов, среди которых были и Кришна с Рамой, не попытался пройти испытание. Они просто смотрели да смеялись, видя, как царевичи один за другим отскакивали от лука и падали на землю. Вздох облегчения вырвался у них из груди и когда стрела Дурьйодханы пролетела мимо цели. Этот злодей не заслуживал такой награды, как Драупади. Но где же Арджуна? Только Кришна и Баларама были спокойны. Их взоры были обращены на противоположную трибуну, где расположились брахманы.

И вот уже не осталось никого из царей, кто бы ни попробовал, — и все потерпели неудачу. Драупади по-прежнему держала в руках золотой поднос с ярко-красной гирляндой. Громким голосом Дхриштадьюмна спросил, не осталось ли еше претендентов. Арджуна вопросительно посмотрел на Дхаумью, и тот улыбнулся, согласно кивнув. Тогда царевич поднялся и вышел на середину арены. Брахманы при виде его закричали в восторге, размахивая оленьими шкурами. Как знать, может быть, простой брахман преуспеет там, где оказались бессильными могущественные цари всего мира. Если уж какой брахман и сможет добиться успеха, так это он, стоящий сейчас на арене. Словно темное облако, Арджуна двинулся к луку. Походкой он напоминал льва.

Но не все брахманы его поддержали. Сомневался кое-кто из старших. Они боялись, что Арджуна опозорит брахманское сословие своей необдуманной выходкой, и потому громко возразили:
— Разве может тот, кто и силой не отличается, и оружием едва ли владеет, достичь успеха там, где потерпели неудачу владыки мира? Остановите этого юнца! Это просто ребяческая дерзость и заносчивость — что еще могло побудить его взяться за такую невыполнимую задачу? Из-за него мы все будем выглядеть глупо.

Другие брахманы отвечали:

— Приглядитесь к этому юноше. Его руки и ноги сильны, как хоботы могучих слонов. Его плечи широки, а своим богатырским обликом он похож на разъяренного льва. Он вполне может достичь успеха. И уж можно не сомневаться, что он не вышел бы на арену, если бы не был уверен в своих силах.

Кто-то стал описывать могущество брахманов. Независимо от того, обладали они физической силой ли нет, брахманы всегда отличались могуществом, в основе которого была их духовная сила. Недооценивать брахманов было бы ошибкой. В минувшие времена все воины земли погибли от руки Парашурамы, а он был брахманом. Великий риши Агастья выпил целый океан. Не существовало ничего, что было бы не под силу брахману. Не следует сдерживать этого юношу. Считавшие так поддержали Арджуну криками:
— Конечно! Пусть он попробует. Он с легкостью натянет тетиву и поразит цель.

— Да будет так, — согласились старшие брахманы и вернулись на свои места.

Арджуна вышел на середину арены и, поклонившись царю, вопросил звучным голосом, эхом раскатившимся над ристалищем:
— Дозволяется ли брахману пройти это испытание?

Друпада с любопытством оглядел стоявшего перед ним человека и дал согласие.

— Нет ничего постыдного для правителей в том, чтобы подчиниться силе брахманов, — сказал Друпада. — Воистину, цари находятся под защитой этой силы, так же как боги, которых защищает Вишну.

Повернувшись к луку, Арджуна низко склонился перед ним со сложенными ладонями. Обратив мысли к Кришне, он вознес Ему молитвы. Затем, почтительно обойдя лук три раза, Арджуна взял его в правую руку. Всего несколько мгновений потребовалось ему, чтобы надеть тетиву и наложить на нее золотую стрелу. Над ареной повисла мертвая тишина — все смотрели на то, как Арджуна стоял, совершенно неподвижный, с луком, согнутым в кольцо. Опустившись на колени, он направил стрелу вверх. Внезапно пальцы его разжались, стрела сорвалась с тетивы и понеслась вверх со скоростью метеора. Пройдя точно сквозь отверстие, она попала прямо в центр мишени. Когда мишень с торчащей из нее стрелой с грохотом скатилась на землю, ристалище, казалось, взорвалось. Люди вскочили на ноги с криками восхищения, а музыканты заиграли на своих инструментах. Били барабаны, трубили трубы, гудели раковины, а поэты, окрыленные внезапным вдохновением, тут же слагали стихи, восхвалявшие подвиг Арджуны. Боги славили Арджуну, осыпая его потоками небесных цветов. Брахманы встали как один. Они размахивали своими одеждами и сосудами с водой и прыгали от радости. Цари же и царевичи, готовые от стыда провалиться сквозь землю, оглашали воздух отчаянными и горестными воплями. Друпада расширившимися от восторга глазами смотрел в изумлении на загадочного брахмана, который приближался к царскому помосту. Кто он такой? Может быть, это и есть Арджуна? Царь заметил, что в рядах собравшихся монархов нарастает волнение. Очевидно было, что теперь столкновения не избежать. Друпада повернулся к главному советнику и распорядился держать армию наготове. Затем он велел Драупади признать брахмана своим мужем.

Царевна не сводила глаз с Арджуны, приближавшегося к помосту. Этот богоподобный юноша сразу завоевал ее сердце своим обликом и благородными манерами. Может быть, это Арджуна, как предсказывал Яджа? Но даже если это не Арджуна, не будет ничего дурного, если она выйдет за него замуж. Ведь он брахман, а брахманы всегда считались выше сословия правителей, или кшатриев. Даже будучи брахманом, он отличался выдающейся силой и, несомненно, большим самообладанием. Этот союз, конечно же, был освящен присутствием Кришны, всемогущего Господа мироздания. Подойдя к сыну Кунти, Драупади с радостью надела гирлянду ему на шею.

Когда цари увидели, как Драупади окончательно признала брахмана своим мужем, они еще больше распалились. Решив, что пришло время уходить, Юдхиштхира поднял братьев, и они зашагали к воротам ристалища. Позади шел Арджуна вместе с Драупади. Брахманы провожали его восторженными возгласами, славословя его подвиг.

Стоя посреди взбешенных царей, возмутился Дурьйодхана:
— Да как осмелился этот Друпада так издеваться над нами? Он обошел всех повелителей земли и вручил свою дочь бедному и недостойному брахману. Как можно брахманам позволять участвовать в сваямваре, ведь она предназначена для тех, кто принадлежит к царскому роду? Похоже, Друпада пригласил нас сюда лишь для того, чтобы оскорбить.

Цари зашумели, выражая согласие. Некоторые из них стали размахивать оружием. Затем слово взял Шишупала:
— Царь Панчалы так возгордился, что стал думать, будто никто из нас с ним уже не сравнится. Пора ему преподать заслуженный урок. Нужно позаботиться о том, чтобы впредь сваямвары не заканчивались подобным позором.

Поднялись тогда все цари с оружием наизготовку. Бросая на Друпаду свирепые взгляды, они всей толпой двинулись на него. Видя перед собой превосходящие силы противника, Друпада в страхе попятился.

Юдхиштхира наблюдал за происходящим от ворот. Понимая, что Друпаде, теперь уже его тестю, грозит опасность, он приказал Бхиме и Арджуне оказать им сопротивление. Братья быстро взбежали на возвышение и встали между Друпадой и другими царями. Арджуна все еще держал жертвенный лук. Бхима же вырвал с корнем дерево, росшее рядом с ареной, и угрожающе потрясал им. Оба царевича были подобны Индре и Ямарадже, вышедшим на битву с толпами дайтьев и данавов. Сотни царей, сбившись в кучу, стояли неподвижно, с опаской поглядывая на двух героев, бросивших им вызов.

Кришна оставался спокоен. Оглядев двух Пандавов, стоявших наготове в ожидании битвы, Он наклонился к Балараме и тихо сказал:

— Если поначалу и было не совсем ясно, что это за царевичи, то сейчас уж можно не сомневаться. Кто, кроме Бхимы, мог бы вырвать из земли огромный шал и кто, кроме Арджуны, мог бы попасть в эту цель? О Санкаршана, перед Нами, конечно же, Пандавы.

Баларама смотрел на Бхиму и Арджуну, готовых дать отпор разъяренным царям.

— Ты, конечно же, прав, — улыбнулся Он. — Какое счастье, что Наша тетушка и ее сыновья спаслись из пожара в Варанавате.

На помощь двум Пандавам со всех сторон сбежались брахманы. Размахивая сосудами с водой и оленьими шкурами, они кричали:

— Не бойтесь! Мы сразимся с этими зазнавшимися правителями!

Арджуна улыбнулся и мягко остановил их.

— Постойте в сторонке и понаблюдайте, — сказал он. — Мои острые стрелы остановят их, как мантры заставляют замереть недвижно целое скопище змей.

Карна же встал во главе царей. Выйдя вперед, он громогласно объявил:

— Хотя сословию царей и не подобает нападать на брахманов, но, поскольку брахманы сами вышли на битву, мы можем сразиться с ними.

Встав на некотором расстоянии от Арджуны, Карна стал осыпать его стрелами, но Арджуна, получивший изрядный запас стрел от солдат Друпады, с молниеносной быстротой сбил ими все стрелы Карны. Царь мадров Шалья вступил в поединок с Бхимой, и казалось, будто два гигантских слона столкнулись друг с другом. Дурьйодхана и остальные цари легко справились с брахманами, все же осмелившимися на них напасть. Они без труда отразили атаку худощавых мудрецов, не причинив им, однако, никакого вреда.

Арджуна выпустил в Карну дюжину быстрых стрел. Они пронзили его члены и ошеломили своей мощью. Карна посмотрел на противника в изумлении. Не ожидал он такой ловкости и боевого натиска от брахмана. Тогда он стал защищаться более внимательно, отвечая сотнями не знающих промаха стрел, но они не успевали долететь до цели — Арджуна сбивал их еще на лету. Восхищенные сноровкой Арджуны, цари стали подбадривать его возгласами, услышав которые Карна еще больше разъярился. Стрелы тысячами взметнулись с его лука. Словно стая златоперых птиц, они заполнили собой небо. Но Арджуна отразил их все, призвав небесное оружие и сотворив тучу стрел, которые понеслись в сторону Карны.

Оба воина сражались с поразительной ловкостью. Нанося удары, они обращались друг к другу на языке героев:

— Узри же мощь моего оружия!

— Берегись!

— Полюбуйся, как я отражу твои удары!

— Ну держись, сейчас ты увидишь снаряд пострашнее!

Остальные цари стояли в стороне и, потрясенные, наблюдали за схваткой, славя обоих бойцов и их необычайное мастерство.

Скоро Карна понял, что ему не удастся одержать верх, прекратил нападать и громким голосом обратился к Арджуне:

— О лучший из брахманов, я доволен твоей доблестью. Уж не само ли ты олицетворение воинского искусства? Может быть, ты Парашурама, или Индра, или же Сам непогрешимый Господь Вишну? Когда я в гневе, никто не способен мне противостоять, кроме этих личностей, да еще сына Кунти, Арджуны.

Арджуна улыбнулся:

— Я не Индра и не Парашурама. Я и не бог, и не какоето неземное существо. Считай меня простым брахманом, который научился искусно владеть оружием по милости своего гуру. Овладев как земными, так и небесными видами оружия, я оказался здесь и вот стою, готовый сразить тебя в поединке.

Карна опустил оружие и задумался. Этот человек не был простым брахманом. Разумнее будет воздержаться от битвы. Духовная сила брахманов всегда превосходила боевую силу кшатриев. Великий царь Вишвамитра, хоть и знал в совершенстве все небесное оружие, не смог одолеть риши Васиштху, а брахман Парашурама в одиночку победил всех царей земли. Карна поклонился удивительному брахману и отказался продолжать поединок.

Бхима и Шалья тем временем, сойдясь врукопашную, продолжали жестокую схватку. Сцепившись друг с другом, они топтались и катались по арене, словно два разъяренных слона, борющихся за превосходство. Их рев и звуки ударов отдавались во всех уголках ристалища. Они толкали, они тянули, они бросали друг друга на землю, сражаясь с неослабевающей силой. Нанося друг другу удары, сильные, как удары молнии, они громко хохотали. Неожиданно Бхима поднял Шалью высоко над головой и стал вращать его в воздухе. С силой отбросил он царя далеко в сторону, и тот упал, недвижимый. Помня, что Шалья был братом Мадри, Бхима решил, что пора закончить сражение, и не стал больше нападать.

Увидев, как двое брахманов справились с Карной и Шальей, цари пришли в изумление. Они со страхом смотрели на Бхиму и Арджуну, которые стояли бок о бок, готовые отразить любую атаку.

— Ясно, что эти двое — не брахманы, — качали головой цари. — Кто смог бы противостоять Карне, кроме Дроны и Арджуны? Кто смог бы сокрушить Шалью, если не Баларама или Бхима? Никто не осмелился бы бросить вызов Дурьйодхане, кроме непобедимого Кришны. Прежде чем продолжать, нам нужно установить их происхождение.

Остальные цари согласились. Было бы неразумно сражаться с благородными брахманами, даже если бы те сами на это напрашивались; но если окажется, что эти двое принадлежат к другому сословию, то битва может возобновиться с новой силой.

Видя овладевшие царями сомнения, Кришна вышел вперед и молвил:

— О монархи, как бы ни удивительно это было, но девушка завоевана брахманом в честном состязании. Нет нужды теперь сражаться. Давайте не будем портить священную церемонию бесполезным кровопролитием и уж тем более насилием над брахманами.

Мягкими словами с помощью разумных доводов Кришна сумел убедить царей отказаться от воинственных намерений. Один за другим они сложили оружие и покинули арену. Разъезжаясь по дворцам, цари и царевичи обменивались впечатлениями, теряясь в догадках, кем же на самом деле были два могучеруких брахмана.