ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ

Тем временем в Хастинапуре Дхритараштра сидел у себя в покоях, обхватив голову руками. С каждым днем его все больше снедала тревога. Что ожидает его и сыновей, когда ссылка Пандавов подойдет к концу? Не явятся ли они с грозным оружием в руках, горя жаждой мести? Будет ли тогда у Кауравов хоть какая-то надежда остаться в живых? О, если бы Дурьйодхана смог побороть свою зависть! Юдхиштхира, конечно же, согласился бы мирно поделить царство с двоюродными братьями. Но вряд ли Кауравы пойдут на это. Похоже, что настроение Дурьйодханы никто и ничто не сможет изменить. Даже ему, отцу, это оказалось невозможно.

Когда Дхритараштра узнал от Вьясадевы, что Арджуна отправился на небеса за божественным оружием, он стал переживать еще сильнее. Надеясь получить хоть какое-то утешение, царь позвал к себе Санджаю. Когда тот занял место у ног царя, Дхритараштра сказал:
— О сута, слышал ли ты что-нибудь еще об Арджуне? Могучий герой вознесся на небеса в смертном теле. Как он поживает и что делает? Арджуна и мой сын — заклятые враги. Если их вражду не остановить, она приведет ко всеобщей гибели. С Арджуной Юдхиштхира способен покорить все три мира. Разве найдется среди смертных воин, способный устоять под натиском смертоносных стрел Арджуны?

Слезы ручьем потекли из глаз слепого царя, продолжавшего свою скорбную речь:
— Я не вижу никакой надежды для моего сына — он не сможет победить, даже если за него будут сражаться Бхишма, Дрона и Карна. Никто из этих воинов не равен Арджуне, непобедимому другу Кришны. Не родился еще такой человек, который мог бы убить Арджуну; тому же, кто попадет под его стрелы, самому придется расстаться с жизнью. Мне уже видится, как наши воины разбегаются кто куда, едва заслышав грозный рокот его колесницы. Видно, этому герою самим Брахмой уготовано уничтожить наш род.

Санджая молчал. Он слышал подобные признания не раз, но при этом Дхритараштра так ничего и не сделал, чтобы усмирить своих сыновей. Казалось, он надеялся на то, что Дурьйодхана и его сторонники смогут каким-то образом избежать неотвратимой кары, которая ожидает их за все преступления. Старый царь был неглуп, но настолько привязан к своему сыну, что позволил этой привязанности затмить рассудок.

Помолчав, Санджая ответил:
— О царь, все, что ты сказал, — чистая правда. Я не нахожу в твоих словах ни единого изъяна. Когда Пандавы увидели, как их жену оскорбляют в сабхе, ярость охватила их, словно пламя пожара. Не думаю, что они когда-нибудь смогут простить твоих сыновей. От Вьясадевы я слышал, что Арджуна ублаготворил бессмертного Шиву, и тот наградил его своим оружием. Теперь твой род оказался перед лицом страшного бедствия.

Дхритараштра продолжал изливать свое горе Санджае. Уничтожение Кауравов, сказал он, предрешено. На стороне Пандавов выступает Кришна, и с Ним они непобедимы. Виноваты же во всех бедах, которые обрушились на него, Дурьйодхана и Карна.
— О сута, когда мне скажут, что Арджуна и Бхима разбили мои войска, я пожалею о том, что всегда потакал желаниям Дурьйодханы, и вспомню все добрые советы моих благожелателей, которых в свое время не послушал, — молвил Дхритараштра и замолчал.

Через силу улыбнувшись, Санджая ответил:
— О царь, опять ты сказал правду. Ты пренебрегаешь добрыми советами. Поэтому тебе и приходится сейчас скорбеть — в этом повинен ты сам. Ты мог бы остановить Дурьйодхану, но предпочел этого не делать. Теперь нам всем придется расплачиваться за твою нерешительность.

Дхритараштра ничего не ответил. Он чувствовал, что не в силах изменить что-либо. Да, его любовь к Дурьйодхане была его самой большой слабостью. Он ни в чем не мог отказать сыну. Его нерешительные попытки сдержать Дурьйодхану оказались всего-навсего пустой тратой времени. Сыновья смеются над его слабостью. Они уверены, что всегда смогут склонить его на свою сторону. Слепой царь подпер голову рукой и вздохнул. Увидит ли он когда-нибудь своего сына на троне владыки мира? Сам он удостоился права восседать на нем только потому, что Панду отрекся от царствования и удалился от дел. Было бы хорошо, если бы Дурьйодхана мог отвоевать это право для себя. Но как это сделать? Разве можно спорить со всемогущей судьбой? Терзаясь из-за беспомощности, царь, уже не в первый раз, провел ночь без сна.

После того как Арджуна ушел в Гималаи, его братья и Драупади продолжали жить в Камьяке. Они очень тосковали по нему, не зная, как долго он будет отсутствовать и вернется ли вообще. В то же время они понимали, что без помощи Арджуны им не победить в войне за утраченное царство, и непрестанно молились о том, чтобы он вернулся невредимым из путешествия в горы и достиг своей цели — получил небесное оружие.

Юдхиштхира переживал разлуку с братом тяжелее всех. Бхима то и дело напоминал ему об игре в кости. Могучий Пандав хотел одного: взяться за оружие и учинить расправу над Кауравами. Несмотря на уговоры старшего брата, он отказывался понимать, зачем нужно быть честным с бесчестными злодеями. Также не верил он и в то, что можно добиться успеха мирным путем.

— Как только мы выйдем из леса, — как-то раз сказал Бхима Юдхиштхире, — нечестивец Шакуни тут же вызовет тебя на новую игру. Ты не сможешь отказать, хотя играть в кости ты так и не научился. Наверняка история повторится: ты совершишь безрассудство, и мы опять отправимся в изгнание в лес. О славный царевич, только прикажи, и я мгновенно покончу с Дурьйодханой, подобно тому, как огонь уничтожает кучу соломы.

Юдхиштхира попытался успокоить брата. Он никогда не позволял себе злиться на его упреки, поскольку понимал, что Бхима говорит это из любви, и единственное его желание — видеть старшего брата повелителем мира.

Пока Пандавы беседовали друг с другом, к ним подошел риши Врихадашва. Он появился из лесной чащи, как солнце из-за темной тучи. Братья сразу же склонились перед гостем и предложили место для сидения, аргхью и другие знаки почтения.

Врихадашва был аскетом, его длинные волосы были спутанны, а одеждой ему служили оленьи шкуры. Почтительно сложив ладони, Юдхиштхира обратился к мудрецу:
— О всемогущий, я оказался жертвой злокозненных мошенников, которые с помощью низкого обмана лишили меня богатства и царства. Они унизили мою жену и заставили страдать братьев. Мы все теперь живем в изгнании. Постоянно вспоминая жестокие слова наших врагов и свою собственную глупость, я не нахожу себе места, а мысли о покинутых родственниках и подданных причиняют мне нестерпимую боль. К тому же теперь я лишился общества Арджуны, который был мне дороже жизни. Разлука с ним так мучает меня, что я по ночам не могу спать. Слышал ли ты когда-нибудь о царе или царевиче более несчастном, чем я?

Врихадашва ответил, что ему известна история одного царя, правителя племени нишадхов, жившего много-много лет назад. Он тоже играл в кости со своим братом, потерпел поражение и был сослан в лес вместе с женой. Царя звали Нала, а жену его — Дамаянти. Эта история, сказал мудрец, способна изгнать недобрые мысли и успокоить сердце всякого, кто ее услышит. Юдхиштхира попросил Врихадашву рассказать как можно подробнее. Оказалось, что злоключения, выпавшие на долю Налы и Дамаянти, были куда страшнее тех, что пришлось пережить им самим. После того как этот царь и его жена все потеряли и были изгнаны, их еще ожидала разлука друг с другом, и они много лет скитались каждый в одиночку, пока наконец не воссоединились и не вернулись в свое царство.

— Тебе же, о Юдхиштхира, повезло гораздо больше: ты живешь здесь вместе с братьями и женой, тебя окружают брахманы. Не печалься. Тебе ли не знать, что материальные счастье и несчастье приходят и уходят, как предопределено судьбой. Никакие человеческие усилия не изменят этого порядка, — закончил свой рассказ Врихадашва.

Затем риши выразил желание помочь Юдхиштхире, чтобы он никогда больше не пал жертвой Шакуни:
— Мне знакома наука игры в кости, о праведный герой, и я передам тебе это знание.
Врихадашва обучил Юдхиштхиру всем хитростям игры и, распрощавшись с братьями, отправился дальше.

Пандавы проводили дни, беседуя на духовные темы и обсуждая искусство управления государством, а также слушая писания, которые читали им брахманы. Кроме того, каждый день они занимались физическими упражнениями, чтобы поддержать боевую форму. Драупади варила дикие коренья и овощи, собранные в лесу, затем раскладывала их на блюде, которое подарил Юдхиштхире Бог Солнца, и предлагала пищу Господу. Затем пищей из этого неиссякаемого блюда она кормила сотни мудрецов, потом мужей, а после того, как все насытытся, ела сама.

Кроме брахманов, живущих вместе с Пандавами, в их лесу нередко останавливались странствующие брахманы, желающие повидаться с Юдхиштхирой. От них Юдхиштхира узнал, что Арджуна предается суровому подвижничеству в Гималаях. Пандавам и Драупади было тяжело слышать об этом, и они горячо молились, чтобы он поскорее достиг цели своего странствия и вернулся к ним.

В один из дней перед Юдхиштхирой предстал сияющий риши Нарада. Пандавы воздали мудрецу подобающие почести, а он одарил их благословениями и спросил, не нуждаются ли они в его помощи. Юдхиштхира склонился перед Нарадой и сказал, что хочет отправиться в паломничество по святым местам. Он спросил у риши, путешествие в какие места принесет им наибольшее благо. Нарада рассказал Юдхиштхире о множестве святых мест, которые ему следовало посетить вместе с братьями. Он также посоветовал Юдхиштхире взять с собой в паломничество живших с Пандавами риши.
— Таким образом, о царь, — сказал Нарада, — ты получишь великое благо. Пути, ведущие в тиртхи, что я описал тебе, охраняются ракшасами. Только вы способны проникнуть в эти святые места, а благодаря вам и все эти брахманы смогут их увидеть.

Нарада сообщил Юдхиштхире, что, путешествуя по святым местам, Пандавы встретятся с такими славными мудрецами, как Вальмики, Кашьяпа, Атри, Васиштха, Маркандея и многие другие.
— Вскоре здесь появится могущественный мудрец Ломаша. Идите с ним — он покажет вам путь к тиртхам, — посоветовал Наряда. — О царь, совершив это паломничество, ты обретешь бессмертную славу и сравняешься с великими царями Махавишей, Яяти и Пуруравой. Ты победишь врагов и вернешь все, что принадлежит тебе по праву. Подобный Бхагиратхе, Ману или даже Самому Господу Раме, ты будешь править землей и воссияешь посреди царей, как солнце среди звезд.

Напутствовав Юдхиштхиру, Наряда ушел, но почти в то же мгновение перед Пандавами появился риши Ломаша. Лучезарный мудрец был одет в черную оленью шкуру и держал в руках лишь горшок для воды. Оказав гостю почетный прием и предложив место для сидения, Пандавы окружили его и стали расспрашивать о странствиях.
— О герои, — начал свой рассказ Ломаша, — путешествуя по далеким мирам, я посетил Амаравати, великую столицу Индры. Там видел я царственного владыку рая, а также, к немалому удивлению, вашего брата Арджуну, который сидел на троне рядом с ним. Индра попросил меня навестить вас и сообщить, что у Арджуны все благополучно. Я тут же отправился в путь, и вот я перед вами.

Ломаша рассказал Пандавам о том, как Арджуна получил небесное оружие, в том числе знаменитое оружие Шивы, а также о том, как гандхарвы обучили его пению и танцам. Ждать возвращения Арджуны им осталось не так уж долго.
— Ваш брат попросил меня провести вас по тиртхам, — сказал Ломаша. — Благодаря паломничеству ваше благочестие еще больше возрастет. Индра присоединился к этой просьбе, и я с радостью согласился выполнить ее. Хоть я и обошел все тиртхи мира уже дважды, но не прочь отправиться в паломничество снова, вместе с вами.

Несказанно обрадовались Пандавы, услышав о деяниях Арджуны. Юдхиштхира молвил:
— О благородный брахман, твои слова подобны потоку нектара. Найдется ли на земле кто-нибудь более удачливый, чем тот, о ком вспоминает царь небожителей? Теперь, с таким проводником, как ты, у нас есть все, о чем только можно мечтать. О риши, соблаговоли же показать нам все святые места.

Затем Юдхиштхира обратился к брахманам, которые жили в лесу вместе с ними:
— О лучшие из мужей, тех монахов, брахманов и йогов, кто не способен переносить жажду, голод, непогоду и трудности долгого пути, я прошу воздержаться от похода с нами.

Юдхиштхира понимал, что паломничество будет нелегким. Ему не хотелось без необходимости подвергать брахманов страданиям.
— Те, кто не может подолгу поститься и есть сырую пищу, — продолжал Юдхиштхира, — оставайтесь здесь. Если хотите, обратитесь к царю Дхритараштре — он позаботится о вас. Царь панчалов также с радостью примет вас у себя. А мы, с вашего позволения, отправляемся в путь.

Некоторые из брахманов с большой неохотой расстались с Пандавами и двинулись в Хастинапур. С Ломашей, Дхаумьей и Пандавами остались лишь несколько сотен брахманов-подвижников. Для начала своего путешествия паломники выбрали день, отмеченный благоприятным положением звезд. Наконец пришло время отправляться в дорогу, и братья надели поверх оленьих шкур и сшитых из коры одежд боевые доспехи. Взяли они с собой и оружие — на тот случай, если им повстречаются ракшасы. Перед тем, как тронуться в путь, Юдхиштхира обратился к Ломаше:
— О величайший из небесных риши, я, кажется, не лишен благочестивых заслуг, и все же мне приходится переживать столько невзгод. С другой стороны, я вижу, что враги мои напрочь лишены благочестия, но они процветают и не ведают горя. Я не понимаю — как возможно такое противоречие?

— О сын Кунти, не стоит об этом скорбеть, — ответил мудрец. — Иногда может казаться, что греховный человек благоденствует, добивается успехов и побеждает врагов, но в конце концов он лишается всего, в том числе и жизни. Мне довелось видеть многих дайтьев и данавов, добившихся своими греховными деяниями благоденствия, но затем — и я тоже видел это — они все потерпели полный крах. О правитель мира, в Сатья-югу было особенно много подобных примеров.

Ломаша рассказал, как в Сатья-югу, первую в цикле из четырех сменяющих друг друга эпох, асуры надменно отказались от религиозной деятельности, в то время как дэвы оставались благочестивыми и продолжали совершать жертвоприношения. Поначалу асуры, занятые лишь своим обогащением, добились власти и богатства, но ненадолго.
— Добро, добытое нечестным путем, не пошло им впрок, — продолжал Ломаша. — Асуры стали предаваться всевозможным порокам, начисто позабыв о приличии. От их добродетелей не осталось и следа. Лишившись благочестия и пристрастившись к неблаговидным делам, асуры сошли с пути религиозности и прощения. Так они утратили свое благополучие, поскольку богиня удачи, Лакшми, покинула их и перешла к небожителям, в то время как богиня несчастья, Алакшми, распространила на них свою власть. Когда несчастья поразили асуров, они стали гневаться, и тогда ими овладел Кали, бог ссор и разрушения, который стал побуждать их ко все новым грехам. Они прекратили совершать всякие жертвоприношения и религиозные обряды и очень скоро погибли.

А благочестивые дэвы жили в святых местах и посвящали время подвижничеству, благотворительности и проведению жертвоприношений. Поэтому их благоденствие длится и по сей день.

Будьте уверены, о лучшие из мужей: благодаря аскетической жизни в лесу и паломничеству по святым тиртхам вы также обретете удачу. Однако сыновья Дхритараштры, склонные ко греху, бесспорно будут погублены, как были погублены асуры.

Успокоенные словами Ломаши, Юдхиштхира и остальные братья, а с ними и Драупади, отправились вслед за риши, который повел их через лесную чащу. За ними шли их слуги во главе с Индрасеной, который с давних пор был приближенным и верным слугой братьев и делил с ними все тяготы их изгнания. За слугами следовали брахманы, и так группа паломников растянулась в длинную колонну, извивавшуюся среди лесных зарослей.

Паломники посетили множество священных тиртх и совершили омовение в многочисленных святых реках и озерах. Они предлагали дары предкам и внимали наставлениям аскетов, живших в этих священных обителях. Братья также услышали немало захватывающих историй о царях и риши прошлого, жизнь и дела которых были так или иначе связаны с этими святыми местами.

Когда Пандавы приблизились к Гималаям, Ломаша предупредил своих спутников, что теперь нужно быть особенно осторожными.
— Впереди гора Меру, а также вершины Кайлаш, Гандхамадана, Тришринга и Макарагири, — молвил он, указывая на величественные горы, вздымавшиеся к облакам. — Здесь обитают сонмы недоступных взору небесных существ: кимпурушей, якшей, киннаров, супарнов, нагов и ракшасов — быстрых, как ветер, и могучих, как тысяча гигантских слонов, — все они населяют эту горную страну. Грешникам закрыт путь туда: небожители лишат жизни каждого, кто, не будучи достаточно благочестивым, осмелится ступить на эту землю.

Ломаша стал возносить молитвы богам, прося их о защите, а Юдхиштхира тем временем сказал Бхиме:
— Дорогой брат, позаботься о Драупади. Всякий раз, оказавшись в опасности и пугаясь, она обращается к тебе за помощью, и защищать ее — твой долг. Сейчас мы совершим восхождение на священные горы. Будем надеяться, что добродетели, которые мы снискали своей благочестивой жизнью и подвижничеством, позволят нам вступить в эту священную страну.

Ломаша сообщил братьям, что впереди их ожидает встреча с Арджуной, который спустится с небес на вершину горы Гандхамаданы. Они решили подняться на эту гору и ждать на ней появления Арджуны. Однако путь, ведущий на вершину, таил в себе множество опасностей. По просьбе Ломаши Юдхиштхира распорядился, чтобы слуги и большинство брахманов остались внизу. Затем Бхима посадил Драупади себе на плечи, и группа паломников, в которой осталось лишь несколько брахманов, продолжила путь в Гималаи, взбираясь по крутым горным тропам.

Путь проходил через скалистую, сильно пересеченную местность. Наконец они увидели перед собой реку Алакананду, которая, по преданию, берет начало на небесах. Путники воздали почести священной реке и искупались в ее кристально-чистых водах. Окидывая взглядом простиравшееся перед ними высокогорное плато, братья подивились его красоте. Казалось, будто они перенеслись на райскую планету. Божественный аромат разносился от поражавших своим разнообразием цветущих деревьев. Мягкая голубоватая трава и полевые цветы ковром покрывали землю. Прозрачные озера, на глади которых покачивались синие лотосы и стаи лебедей и чакравак, раскинулись посреди фруктовых рощ. В воздухе разносилось мелодичное пение кукушек, павлинов и других птиц. Ломаша сказал Пандавам, что сюда каждый день приходит Индра, совершает здесь свои ритуалы и возносит молитвы.

Внимание братьев привлекла видневшаяся вдали гряда белых гор с необычными очертаниями, которая оказалась (как сообщил им Ломаша) костями Нараки — могущественного асура, которого убил Вишну в одну из предыдущих эпох. Риши рассказал историю этого демона, и затем паломники двинулись дальше, держа путь на Гандхамадану.
Чем ближе подходили они к горе, тем труднее становилось идти. Оставив позади себя райскую обитель, они медленно двигались по заснеженным каменистым тропам. Вдруг налетел сильный ветер, подняв в воздух тучи сухих листьев и пыли, которая запорошила Пандавам глаза. Бхима крепко прижал к себе Драупади, пришедшую в ужас от грохота падающих деревьев, которые с корнем вырывал поднявшийся ураган. Казалось, будто какая-то неземная сила разрывает саму гору на части. Путники разбежались в попытках найти укрытие за каменными глыбами и огромными деревьями шала. Когда пыльная буря улеглась, с неба хлынули потоки дождя. Отовсюду ручейками и реками потекла вода, неся с собой пену и грязь. Ливень продолжался, потоки воды становились все шире и грохотали все сильнее, унося с собой деревья и кусты. Небо черными тучами нависло над землей, прорезаемое всполохами молний, которые, словно наперекор яростной буре, весело играли на горных склонах.

Постепенно буря стихла, и небо прояснилось. Ярко засияло солнце, и над землей стал подниматься пар. Путники вышли из укрытий и, когда все собрались, решили продолжить восхождение на Гандхамадану.

Драупади, однако, была слишком изнурена и не находила в себе сил, чтобы продолжать путь. Ею овладела неодолимая усталость, и она потеряла сознание, упав на землю, словно банановое дерево, с корнем вырванное ветром. Подоспевший вовремя Накула подхватил Драупади и уложил на оленью шкуру, проворно расстеленную Сахадевой. Юдхиштхира скорбно молвил:
— Как же так?! Прекрасная женщина, привыкшая к царской роскоши, спит сейчас на голой земле! Ее нежные руки и ноги посинели от холода, она лежит неподвижно, сраженная усталостью. Увы, это я повинен в ее мучениях. Из-за пристрастия к азартной игре я повел себя неразумно и причинил жестокие страдания тем, кто больше всего дорог моему сердцу. Царь Друпада выдал за нас свою дочь в надежде, что она будет счастлива. Но вот она лежит в изнеможении на жесткой земле посреди дремучего леса.

Ломаша и Дхаумья стали громко читать мантры, устраняющие злотворные влияния. Накула нежно обмахивал Драупади, а Сахадева растирал ей ноги. Постепенно она пришла в себя, и Юдхиштхира попытался приободрить ее и утешить. Затем он обернулся к Бхиме:
— О сильнорукий, как нам продолжать путь? Дорога идет по каменистым и скользким ледяным склонам. Вряд ли Драупади выдержит этот подъем.

Бхима предложил позвать на помощь Гхатоткачу:
— Мой сын обладает великой силой, он без труда перенесет нас по небу. О царь, прикажи мне, и я призову его сюда, просто подумав о нем.

Yudhiṣṭhira agreed and Bhīma sat down and meditated upon his son. As soon as he was remembered, Ghaṭotkaca appeared before Bhīma and stood with folded palms. He bowed at his father’s feet and saluted the other Pāṇḍavas reverently. After an affectionate welcome he said, “O sinless ones, my father has summoned me and I am ready to do your bidding. Please command me.”

Получив согласие Юдхиштхиры, Бхима сел и погрузился в мысли о сыне. И только он вспомнил Гхатоткачу, как тот явился и предстал пред Бхимой со сложенными ладонями. Он склонился к стопам отца и почтительно поздоровался с остальными Пандавами. После теплых приветствий Гхатоткача сказал:
— О безгрешные, я пришел сюда по велению моего отца и готов сделать все, о чем вы меня попросите. Говорите же — чем я могу вам служить?

Бхима нежно обнял сына:
— О непобедимый герой, дитя мое, мы держим путь на вершину горы Гандхамадана, где нас ждет встреча с нашим братом Арджуной. Твоя мать измождена долгим путешествием и не может идти дальше. Да и нам самим нелегко будет взбираться по извилистым горным тропам, к тому же покрытым льдом и снегом. Поэтому мы хотим, чтобы ты нас перенес туда по небу.
— Отец мой, я сделаю все как ты скажешь, — ответил Гхатоткача с поклоном. — В моем распоряжении сотни ракшасов, небесных скороходов. Я понесу мать Драупади, а остальные ракшасы — тебя, братьев и брахманов.

Гхатоткача осторожно поднял Драупади и посадил себе на плечи. Он испытывал к ней такие же сыновние чувства, как и к собственной матери — Хидимби. Неожиданно появились другие великаны-ракшасы и подобрали всех путников. Ломаше, однако, помощь не потребовалась — он поднялся в небо благодаря собственной мистической силе, — так что казалось, будто взошло второе солнце.

Ракшасы стремительно понеслись через небесные просторы, следуя путями сиддхов. Путешественники видели под собой прекрасные земли, населенные видьядхарами, киннарами, кимпурушами, гандхарвами и другими небесными существами. Путешественники проносились над обширными лесами, которые были прорезаны реками и в которых бродили слоны, медведи, гориллы, руру, буйволы и коровы сурабхи. Миновав страну Уттара-Куру, путешественники наконец прибыли на гору Гандхамадана. Ракшасы перенесли их в ашрам Бадарик — находящуюся на заоблачной высоте древнюю обитель риши Нары и Нараяны.

Пандавы в изумлении разглядывали открывшуюся перед ними картину. Хотя они находились высоко в горах, повсюду вокруг раскинулись рощи цветущих небесных деревьев. Увидели они и колоссальное дерево Бадари, раскинувшее над собой, словно зонтик, пышную зеленую крону. От этого дерева и получил свое название ашрам Бадарик. Дерево распространяло вокруг себя свежесть и покой, приглашая путников укрыться под его ветвями, сгибавшимися от тяжести зрелых плодов. Пестрые птицы, опьяненные стекающим с плодов медовым соком, перелетали с ветки на ветку, оглашая окрестности звонким пением.

Пандавы со сложенными ладонями подошли к дереву Бадари, ступая по расстилавшейся под ним мягкой голубовато-зеленой траве. Бесчисленные тростниковые хижины — обиталища риши — окружали дерево со всех сторон. Эта область была освещена собственным сиянием, — в свете солнца или луны не было нужды, — и ни холод, ни жара не беспокоили ее обитателей. Братья почувствовали, как успокаиваются мысли и стихает телесная боль. Даже голод и жажда не давали больше о себе знать, а на душе воцарился глубокий покой.

Оглядевшись, они заметили множество жертвенных алтарей, перед которыми аскеты проводили обряды, а также услышали мелодичное пение брахманов. Неподалеку несла в Бхарату прохладные и чистые воды река Ганга, сходящая здесь с небес.

Несколько старших риши вышли из лесных обителей, чтобы приветствовать путников. Благодаря мистическому видению они уже знали, что за гости явились к ним в ашрам, и после того, как Пандавы поклонились им, воздали ответные почести, предложив гостям чистую воду, плоды и цветы.

Юдхиштхира поблагодарил Гхатоткачу и его спутников и предложил им оставаться вместе с паломниками до их возвращения в Камьяку. По совету Ломаши и Дхаумьи Пандавы поселились в хижинах риши и стали ждать прибытия Арджуны, проводя дни в обществе мудрецов и слушая их духовные беседы.